На Памирах. Записки русской путешественницы - Страница 4

27 мая. У входа в нашу гостиницу в густой и прохладной тени стоят две лавочки; здесь, набегавшись до изнеможения, мы просиживаем час-другой, наблюдая уличную жизнь. В Самарканде она довольно оживлена и даже тут, в русской части города, заметно явное преобладание азиата над русским в численности. Вот прогремела арба., нагруженная какою-нибудь кладью или несколькими закутанными особами прекрасного пола; этот экипаж состоит из деревянной площадки., движущейся на двух громадных колесах, оглобли приходятся лишь немного ниже спины лошади, и правящий последнею сидит на ней верхом, вернее на корточках, упираясь ногами в оглобли; азиаты очевидно привыкли к такой позе и находят ее удобною, но европейские внутренности вероятно пострадали бы на быстрых аллюрах. Плавною ходою на великолепном коне величественно проплывает какой-нибудь местный туз-сарт; на нем пестрый шелковый халат, белая чалма, вид его важен и строг. Более же всего способствуют уличному оживленно ослики, которых здесь неисчислимое количество; они удивительно миниатюрны, но очень выносливы. С всегда озабоченным и молчаливо протестующим видом ослик быстро перебирает крохотными ножками, иногда весь исчезая в том вороху сена, которым его навьючили: только и виднеются надутая рожица и длинные уши; нередко на этом ворохе восседает и сам возница.

Все это двигается мерно, степенно, так как резкие движения несообразны с восточным достоинством: истый правоверный должен говорить и двигаться медленно, важно, — то же в усиленной степени рекомендуется и прекрасному полу. Женщины встречаются часто, и пешком, и верхом (на мужских седлах), нередко одни или с примостившимся за спиною матери ребенком. Закутаны они наглухо: всю фигуру закрывает надетый на голову халат обыкновенно темно-серого или зеленого цвета с длиннейшими, закинутыми за спину и скрепленными внизу рукавами; лицо закрыто густою черною волосяной сеткою, сквозь которую разглядеть его невозможно. Откидывают они эту сетку лишь дома или, изнемогая от духоты, где-нибудь за углом, если уверены притом, что вблизи нет ни одного мужчины. Только раз удалось мне видеть группу женщин, открывших лица за углом стены в невыносимый жар: большинство из них были еще молодыми, но уже ожиревшими, с тупыми, сонными лицами и размалеванными глазами и бровями, — пот струился с них крупными каплями. Девочки ходят с открытыми лицами до 11–12 лет. Лишь нищие обязаны открывать лица для того, чтобы всякий мог видеть, что они не прокаженные: последние здесь обыкновенно питаются подаянием, при чем предосторожности против распространения ужасной болезни соблюдаются, по-видимому, не особенно строго.

Женщина у сартов, как и у большинства мусульмане играет роль скромную: её почти исключительная обязанность состоит в рождении детей, — она даже не рабочая сила, так как вся тяжесть труда вне и внутри дома, а также и уход за скотом лежит на мужчине; женщина ограничивается шитьем, вышиваниями и заботами о кухне, иногда даже этот последний труд исполняется мужем.

Рис. 3. Сартские женщины.

Женятся сарты не рано, иногда за 30 лет, при чем выбор невесты делается матерью или сестрою жениха; они же иногда доставляют ему возможность увидать суженую, конечно украдкой. Часто и этого не бывает, и жених довольствуется теми сведениями, которые ему сообщают женщины — родные: «как не знаем невесты, воскликнул наш Мурза, рассказывая мне о своем сватовстве: и мать, и сестра смотрели, потом мне рассказывали, им верю». Видит он ее впервые, когда девушка уже стала его женой. За невесту платится родителям её калым; он, впрочем, значительно ниже, чем у киргизов и можно иметь невесту (конечно не первого сорта) за 100–150 рублей. Подарки, свадебные празднества и угощения производятся на счет жениха. Развод у них в большом ходу, причем

достаточно для него повода самого несложного: жена, например, имеет право требовать развода, если муж не кормит ее пилавом хотя раз в неделю. Сарт в большинстве случаев хороший семьянин, миролюбив и с детьми обращается чрезвычайно нежно, — никто из них, даже в шутку, не толкнет и не обидит ребенка.

Наша администрация давно сознает необходимость изменить положение сартской женщины и первым к тому шагом были некоторые попытки открыть их лица, но приходилось при этом натыкаться на такой решительный отпор, что власти не решались настаивать в виду неизбежности в таком случае поголовного восстания. Такова попытка одного влиятельного лица, окончившаяся довольно оскорбительным инцидентом. Решено было дать бал, на который были приглашены все представители туземной власти и аристократии с требованием, чтобы они привезли своих жен и дочерей с открытыми, конечно, лицами. Бал состоялся, женщин привезено было много, при чем все они получили подарки, и таким образом совершилось, по-видимому, вступление сартской женщины в общественную жизнь Но оказалось… что приехавшие на бал quasi-жены и дочери были просто женщинами легкого поведения.

Рис. 4 Мечеть Шах-Зинда.

Подарки были у них отобраны, власти получили выговор, но факт остался фактом и дальнейших последствий не имел.

Особенно важно было бы открытие женских лиц еще в виду того, что, как нам говорили, под женским одеянием нередко скрываются важные преступники, которые в таком. наряде неуловимы: русские власти не могут выследить подозреваемую личность, а туземец не смеет ни при каких обстоятельствах поднять покрывала женщины, так-как это оскорбление, по укоренившемуся обычаю, может быть смыто лишь кровью. Человек, разрешивший своей жене ходить с открытым лицом, считался бы изменником, проклятым и никто не решится не только вести с ним какие-нибудь дела, но даже и говорить с ним. Наиболее развитые из сартов сознают ненормальность такого замкнутого положения женщины, но ни один не решается пойти против веками освященного обычая, ставшего законом.