На Памирах. Записки русской путешественницы - Страница 39

Когда мы добрались, до вершины горы, перед нами открылась обширная картина: сходилось два ущелья, сливались две реки Пшарт и Мургаб; кругом — скалы, жёлтые, коричневые, черные, некоторые со снежными вершинами. С этого места начинается спуск в речную долину, одно место которой казалось оазисом в этом каменном царстве: зеленела трава, виднелись деревца и кустарники; там мы и решили разбить лагерь, так как лошадей; необходимо покормить: подножного корма они давно уже видали и живут одним ячменем, а впереди опять камни и переправа, та самая страшная переправа, на которой, по общему предсказанию мы должны погибнуть; это будет завтра. Сегодня же мы спустились, прошли по зарослям тальника и остановились для ночлега на лужайке с чудною, сочною травою. Через часок появились наши вьюки… и верблюды; эти незаменимые животные одолели все трудности и безропотно дотащили свой груз. Ослики в сущности состоят при караване в качестве туристов: они успели и настолько завладеть, симпатиями Алим-бая, что пользуются совершенно исключительными привилегиями и не несут никакого груза, но зато взяли на себя обязанности вожатых каравана и всегда идут впереди; иногда они, не обращая внимания на упреки Алим-бая, отправляются вдвоем искать себе дороги по душе и почти всегда выбираются кратчайшим путем.

Рис. 52. Близ устья р. Пшарт.

Не так счастлив Андрей: он всегда стремится, при выборе дороги, к такой же самостоятельности, как и туристы-ослы; но достигает гири этом несравненно худших результатов: когда мы сегодня взбирались по тропинке, приведшей нас к карнизу, Андрей отправился низом по воде и прибрежным камням. Сверху мы еще видели, как он пробирался пешком, таща за повод упиравшуюся лошадь; затем мы продолжали путь в уверенности, что он вернется назад и пойдёт по нашим следам, но мы разбили лагерь, наступили сумерки, а его все не было. Пришлось послать за ним двух киргизов на поиски, так как он мог сорваться с карниза или завязнуть с лошадью в илистой озерной глине.

За сегодняшний переход сделали 30 верст.

Здесь невероятное обилие зайцев: из-под некоторых кустов они так и сыпятся во все стороны. Они значительно отличаются от нашего зайца, как меньшими против последнего размерами, так и строением головы; мясо их белее и очень вкусно.

Пообедав любимым «палау», который особенно искусно изготовил сегодня Мурза (мы уже настолько спустились, что рис разваривается вполне удовлетворительно), и напившись чаю, улеглись спать. Ночь теплая, звездная, кругом скалы, шумит неумолчно река, пофыркивают лошади.

Андрея всё еще нет.

30 июля. Поздно вечером вернулись вчера киргизы, посланные на розыски Андрея и передали, что видели его на том берегу озера, слышали, что он кричал им что-то по-русски, но вернулись назад, не решившись в наступившую темноту ехать далее. Пришлось сегодня утром послать киргизов за Андреем вторично и они наконец привезли его; виновник переполоха был мрачен и хромал. Только после мы узнали, что ему пришлось претерпеть всякие невзгоды: он ночевал на камнях, еле выбравшись с лошадью из воды, в которую скатился, оборвал платье, расшиб ногу и, наконец, голодный и измученный, был найден посланными за ним киргизами.

Эти киргизы уверяют, что на переправе мы «все подохнем»; надеюсь однако, что не дойдем до этой крайности.

5 часов вечера. Сегодня переправиться не удалось дорога была убийственная. Вышли поздно, так как мужу необходимо было сделать еще несколько фототеодолитных снимков, двигались по острому щебню и камням, поминутно поднимаясь и спускаясь; один из верблюдов наконец лег, вернее упал, на узкую тропинку, — надо было снять с него часть груза. Хватились туристов-осликов, чтобы и их заставить принять участие в общих трудах, но нашли их не тотчас: они ушли далеко вперед и вдвоем играли и резвились на просторе. Несмотря на заступничество Алим-бая, их изловили и нагрузили, одного ячменем, другого всеми рогами архаров и кииков, которые мы везем с собою: с надутым и обиженным видом они чинно отправились вперед. Несколько облегченные верблюды встали и двинулись.

Дорога далее шла по неровному склону горы, покрытому толстым слоем мелких и крупных острых каменных осколков, в которые нога лошади уходила выше бабки; камни сыпались из-под ног и животные выбивались из сил. Трудно было допустить мысль, чтобы навьюченные лошади и особенно верблюды могли пройти